2.2. Деревни Савино, Буда, село  Вербежичи Людиновского района

(река Болва)

Первый этап —  Договор (сватовство). О том, что будут сватать, предупреждают заранее. Получив согласие, начинают договариваться о том, сколько людей будет на запой, какие дары, кого дарить. Когда сваты (родители, тётки, дяди, крёстные, жених) уезжают домой, поют «Были, были наврыночку, раным рано, душаль мой». Эту же песню поют на запое, «када деуки за стол нивесту пасодют и нисут рубаху и партки» [жениху — Н.Г.].

Второй этап свадьбы — Запой, который обычно бывает в воскресенье. В Вербежичах про этот день говорили: «запивать большое вино». Приходят  сваты. Богу помолятся, садятся за стол. На запое дарят подарки [здесь в д. Савино были разночтения — Н.Г. По другим сведениям,  одаривали  на свадьбе: «Мать мая вешала рушники на шею. За это атдатки давали, хто трыяк,  хто два рубля. Хто сколька. … Выпили, закусили и пашел: и пляски, и гармошка»]. На запое пели «Соловей кукушечку сподманывал». Информаторы отмечали, что «Теперь вместе — и дыгавор, и запой». На запой зовут родню с двух сторон.  Невеста сидела за столом вместе с женихом (д. Буда).

Третий этап — Вечеруха (вечеринка), вечер перед свадьбой. (В Вербежичах одна из информаторов назвала этот вечер девишником). От запоя должна была пройти примерно неделя. Молодежь приходила. Девки «семя кусают» и поют песни. Рушники дошивали раньше. «Вичируха и есть адна. Эта пирид свадьбай». Вечирам  сабираюцца деуки, атпивають нивесту, абыгрывають. “Реку” пают — эта как сирата. А если ни сирата, так туй-та песню ни играют. Ну, играют усякии». В Вербежичах поют также «Да на горушке вербинушка стаяла», если невеста сирота, «Растапись-тапись, банюшка». «Дивчата пають, приходит жиних, семечик приносит и усё! Песня за песней, абыгрывали». «У нас на дворе сильный дождик», «Приехали канторщики с канторя». Под песню «У нас на дворе сильный дробный дождик» невеста причитала.

 У нас на дворе д. Савино Людиновского района, 2002 г.

На вечерине молодежь плясала. Жених с невестой сидели за столом, «прямо посерёдке». Его родня в этот вечер тоже приходила навещать невесту, его мать приносит гостинцы.

Несмотря на то, что Вербежичи и Савино расположены в четырех километрах друг от друга, сиротскую песню «Не река ли моя, реченька» здесь пели по-разному. Текст в Вербежичах  закончился на словах:

Полный двор гостей к нам понаехали.
Только нету маго дружка милаго,
Дружка милаго — батюшки радимаго.

В Савино, в разные годы нам удалось записать продолжения текста:
Басловить- та миня есть каму,
А абуть-адеть некаму.

Или:

Родный братец ты мой Ванюшка!
Ты паслушай-ка. што я гаварить буду.
Ты схади-ка в наву канюшеньку,
Забрашай-ка коника вароныва,
Ты езжай-ка в Божию церкафку.
Ты узлезь-ка да на калаколенку,
Ты ударь в бальшой колакал.
Разбуди-ка маево родныва батюшку
На маю горькую свадебку.
Снарядить меня была есть каму,
Блаславить меня была некаму.

Очень важный этап свадебного обряда — Благословение. По одним сведениям, в этих местах  благословляли вечером, по другим — «вечерам ни баславляюцца». Обязательным при благословении были причитания. Мария Ильинична Васикова ( 1932 г.р.) вспоминала, что ее благословляли утром в день свадьбы. Тётка и мать накрыли ее кисеёй. Одета М.И. была в чехлик, фартук и платок беленький. «И вот я  благословлялыся. Стаяла плакыла. Я причитывала»…. На колени в Савино невеста не вставала: «У палавину пояса [кланяется — Н.Г.]. Тибе падруги держуть. У палавину пояса ты кланяисся. И пригавариваешь:

Боже мой. Боже!
Боже  миластивай!
Ни прашу у тибя
Ни злата, ни серибра.
А прашу я у тибя, Госпади,
Бъславеньица.

Анна Николаевна Савинкина (1926 г.р.) заметила, что, причитая «Вытягивать нада», и продолжила:

Мамушка  мая!
Мамушка радимая!
Ни прашу я  у тибя
Ни злата, ни серибра.
А прашу я у тибе
Божье басловеница.

В Вербежичах также две подруги держали невесту под руки. Богу кланялись три поклона земных и начинали:

Ох, и Божи мой,
Божи миласливый!
Ни прашу я у тибя
Ни злата, ни серибра.
А прашу я у тибя,
Божи, баславеница.
А баслави-ка миня
В чужи люди ити,
Чужим людям хадить.

Просили благословения, прежде всего, у Бога, потом у родителей, у крёстной, крёстного, старшей сестры, старшего брата, у добрых соседей и у подруг. Всем причитали на один мотив.

Информаторы отмечали, что причитать должна была уметь любая невеста. Учились от старших —  матери, тётки, крёстной. Запоминали, как причитали подруги. Девушки выходи на двор, чтобы «пашел голас».

В Савино девушек и невесту после благословения сажали за стол. Тут начинали петь «Не река ли, моя речушка», «У нас на дворе сильный дробный дожожик поливает». Невеста причитает. «Растопись-топись банюшка». Эти песни «вечерушные». С трудом вспомнили в Савино фрагмент песни «Вы точите топоры востры», под которую невеста тоже должна была плакать.

Невеста-сирота перед свадьбой с утра ходила на кладбище просить благословение. «Причёт плакали» мать и сестра. « Кажная сабе. Благословите меня в чужи люди». Кланялась три раза. Подстилали полотенце крюковое, и невеста становилась на колени. Отличие этих плачей от плача по покойнику здесь видят в том, что «… от души горе идёт… А тут, вроди, ана плачит… ну ни ат горя… ат закона. Па пакойнику эта ж идёт ат горя, вот ат лиха. …Слава бируцца ат нужды».

Перед свадьбой в субботу ходили Шторки обмерять. Собирались свои, родственники. Убирали дом накануне свадьбы. По дороге пели плясовые песни «Я по бережку похаживала», «Марусенька пашеницу жала», «Соловей кукушечку». Эти же песни играли, когда везли постель. Поезд  был наряженный. Сундук поставят, постель кладут, красную шаль на дугу. Рушник подвязывают с одной стороны на другую. В руках тоже держат рушники. На сундук мать невесты сажают. Играли «Я не полем шел», «Вот приехали канторщики с кантори». Сундук  выторговывали еще дорогой. Привезли сундук, начали хату убирать.

Собственно свадьба была в воскресенье и понедельник. «Сёдни у  жаниха, на завтря — у нивесты».

• Приезд сватов. Пока не приехали  за невестой, мать ее абаславляить. Икону берет, хлеб, соль. Когда шли сваты,  молодки [Када я выхадила замуж, была малодак уйма в павойниках. Жениха ведут! — комментарий А.Н.Савинкиной] начинали петь «Расшумелись ветры буйные» (вар. Падымались ветры буйныи). Невеста сидела накрытая кисеёй: «У  платке закрытай, белай, и кисия красивая, вдвое сабратая». Невеста плакала, но не под песни.
• Косу продают. Сажали за невестой девочку небольшую. Родня жениха кричит, мол, «Выхадити, выхадити, мы забираим!». Девочка и сидящие рядом с невестой за столом девушки требовали выкуп. Сначала стелили платок (тада питухами вышитая, абвязаная  были палотнам), на стол, ставили бутылку. Сидящие требовали: «На чем ехали?» «Кладут питак, рублик, кто  што. Потом канфет кто кинет. — На двух ногах ехали?! Тут кладут по четырем углам. «Что эта, бутылку заткнуть чем?» —  Кладут рубли. «Не воды ли вы налили? Покушать хороша? Затыкайте! — Чем заткнуть? Берут тогда платок. Стелют. Теперь выходите! — Нет! Тогда девок выводили из-за стола и играли песни “Вышли, подымалися”, “Все утушки прочь (вон) пошли”. «Усе дивчата выйдуть, пакланяца и уходят». А перед этим связывали скатертя в угол, выходили, за собой тащили, чтобы девки замуж выходили. Дружку завязывали полотенце. Освобождали место жениху.

М.И. Васикова вспоминала, что «Када уводить мине — за косу мине брали. Систра мня диржалыся, ни атпускала — куда уводитя? А там и с палкаю стаять. Ды  брось, ды ну ие. Наша каса. — Коса не овечья шерсть, стоит рублей шесть». Тогда дали деньги девочке.

Так как невеста сидела накрытая, у «кисие», на ее место могли подсадить любую девушку, которые тоже сидели накрытые. Женихова родня советовала: «Погляди-ка, может косую или слепую, может не твоя невеста». Бывали случаи, когда невесту подменивали.

В д. Буда когда выводили жениха и невесту со двора, играли песню «Цвела, цвела липушка алыми цветами» — «Вслед пают, даже выходят с крыльца».

• Когда невесту вели в дом жениха, дорогу загораживали веревкой посторонние люди. Жених должен был выкупать дорогу.
• Встречали молодых свекор и свекровь. Свекор с хлебом стоял, свекровья — с иконой.  [Через год сказали наоборот — Н.Г.]. Целуют молодые по одному — сначала свекра, потом свекровью. Кусают этот хлеб. Тут падручник (паджанишник) идёт, веником разметает у переди. За стол сажают. М.И. Васикова вспоминала, что сидела, пока шум не кончился. Тогда начинали сабирать у малотки. Павойник красивый, зубчатый, до половины головы.

На Второй день родня шла искать невесту. Она пряталась. Не найдут, тогда тестю, теще дарят подарки. Если невеста честная, то говорили: «Это вам за честную дочку, за темную ночку». В этом случае те, кто приходил,  били горшки. «Эт мы называли «цыханя». Одевались медсестрой, мужиком, чертом, шубу выворачивали. Раньше приходили за невестой и вели ее к жениху. По деревне водили.

На второй день был обычай Курицу носить. Курицу поймают, нарядят — на шейку сумочку, щипоточки зернышек, платочек подвязали. «То на палки, бувало, па диревни идёшь. А курица чуть жива». Приносили, вином поили. «Ну, маладую напаили и галавы ни сдержит!» Выбирали курицу черную. Этот  обычай сопровождался частушками.